Няня Оксана

Оксана и представить не могла, что когда-нибудь окажется в огромной, сверкнущей чужим светом Москве. Она прилетела с юга — с багажом надежд и тихой, почти наивной верой в любовь, которая непременно случится. Встречать её никто не пришёл. Жених выдохнул прощание, словно сбрасывал ненужный груз на перроне, и исчез из жизни Оксаны так же внезапно, как и появился. Осталась только неизвестность, сухая дорожная усталость и тоска по дому. Вернуться — значит признать поражение. Ни шагу назад.
Первое время город дышал ей в затылок — давил, толкал, холодил внутренности. Утро начиналось с короткого вдоха в метро, когда чужие плечи прижимались слишком близко. Москва смотрела на неё стеклянными окнами домов и равнодушно шептала: «Сама виновата». Но привычка бороться перекричала сомнения. Она устояла.
И тогда судьба приоткрыла новую дверь — буквально. Оксана, не особо надеясь на чудо, устроилась няней к Ивану Самсонову. Он — вдовец, казался закрытым, почти каменным: почти не говорит, лишь смотрит уставшими глазами поверх газет. В доме — целая орава детей, шум, вечно наспех размешанный суп и кухонная суета с тёплой пряной воронкой. Дети проверяли Оксану кто на озорство, кто на цепкость: отбивались от дневных тихих часов, устраивали бунт на ровном месте, выжидали. Она не сдавалась. Не грубостью, нет — терпением, шаг за шагом. Постепенно чужой дом наполнился её голосом и мягкой заботой.
Не сразу, но Иван замечает: его камень начал крошиться. Среди хлопот и детских проделок Оксана заново учится улыбаться так, чтобы доверять будущему. Она всё чаще задерживается на кухне — запах обжаренного теста и тихий детский смех становятся её мелодией. Страшная Москва вдруг становится не врагом, а домом. И теперь у Оксаны есть главное — своё место рядом с теми, кто принял её без условий, просто потому что она есть.